Всемирный следопыт, 1926 № 07 - Страница 17

— Горький, — сказали они.

Когда же мы чай подсластили, он им понравился, и они стали пить его маленькими глотками. Но, в сущности, они предпочитали белый сахар в «чистом виде»; по их мнению, было расточительностью класть его в чай. Сахар нравился им, словно маленьким детям. Мы расстались самым дружеским образом, и они выражали всяческую готовность подработать доллары ловлей зверей для «туана».

Поджидая возвращения Низара, мы времени не теряли и ставили сети и капканы в окрестностях нашей деревни, — впрочем безрезультатно. Так прошла неделя; и, наконец, появился запыхавшийся Низар.

— Тигр, — кричал он, — тигр попался в ловушку!

Мы тотчас стали сооружать из веток и тонких стволов клетку для переноски зверя. Пол клетки был сделан из древесных стволов, крепко связанных между собой тростником; по бокам и на крышке, между стволами, были оставлены просветы, приблизительно в дюйм шириной. Все соединения были закреплены тростниками. Туземцы работали с необычайной быстротой, и до наступления темноты клетка была уже готова. Она была длиннaя и узкая; достаточно длинна, чтобы в ней мог поместиться большой тигр, и, вместе с тем, недостаточно широка, чтобы он в ней мог повернуться. Мы ее привязали к двум длинным шестам, далеко выступавшим в оба конца. В одном конце клетки была устроена дверка, через которую тигр должен был войти в нее.

На рассвете следующего дня мы тронулись в путь за добычей. Перед отходом последним нашим приготовлением было — привязать внутри клетки живого цыпленка для первого в неволе завтрака тигра. Низар указывал нам путь, и часа через четыре мы дошли до места, где был устроен капкан. Пойманный тигр был прекрасный взрослый экземпляр, величиной около девяти футов. Я говорил, чтобы приманку клали в капканы, как можно дальше в глубь, так, чтобы при своем падении дверца не повредила бы хвоста животного, — мои указания были в точности выполнены, и зверь оказался цел и невредим.

Я редко встречал таких красивых тигров, как был этот, только что пойманный, зверь.

Мы подставили клетку прямо входной дверкой к западне, выдергали мешавшие кусты и острыми, длинными палками стали подталкивать тигра в клетку. В конце концов, он прополз в узкое отверстие, закрыть которое уже не представило труда. На деле охотнику оказывается вдвое легче переправить из ловушки в клетку тигра, чем кричащую, прыгающую обезьяну.

Тигр, попав в клетку, присел, крепко прижав уши, полузакрыв глаза; верхняя губа была высоко поднята над его прекрасными клыками; дыхание вырывалось с шипеньем. Цыпленок, бившийся над головой, раздражал тигра, — одним ударом могучей лапы он с ним покончил, но в данный момент он был слишком раз'ярен, чтобы приняться за еду. Будь он в лучшем настроении и попадись ему цыпленок на глаза не в момент острого голода, убив его, он стал бы с ним играть, как кошка: подбрасывал бы его, делал бы вид, что цыпленок ожил и убегает от него.

Ловля зверей была для меня деловым занятием, а не спортом, но она меня всегда захватывала, и я с интересом наблюдал иногда изящные, иногда странные повадки пойманных зверей. Пойманный нами тигр был полон таинственности, присущей его породе. Я старался заглянуть ему в глаза, но они ускользали от моего взгляда; мне хотелось испытать силу его ярости, которая в плену иногда обращается тиграми на самих же себя. Известно, что пойманные тигры в таком состоянии иногда пожирают собственный хвост.

Я принял все меры предосторожности по отношению к нашей добыче. Нести тигра должны были шестнадцать человек: восемь малайцев и восемь сакайцев. Ван Мат, я и наш оруженосец шли впереди. Перед нами лежала удобная, проложенная уже тропинка. Среди малайцев господствовало общее праздничное настроение. Смех и шутки по адресу несчастного узника-тигра раздавались в джунглях и сопутствовали нашей маленькой процессии на ее пути.

Вдруг из чащи джунглей раздалось хрюканье и визг. Туземец, несший ружье, опустил мой винчестер и с такой стремительностью обернулся назад, чтобы дать мне его в руки, и при этом так сильно ударил меня в бок стволом, что я от этого удара отлетел в сторону и упал в чащу кустов и зарослей ползучих растений. Пока я барахтался и старался восстановить равновесие, я слышал приближавшееся мычанье, визг и писк. Когда я наполовину уже встал и повернулся по направлению к дороге, то почувствовал, что какая-то огромная, движующаяся масса пронеслась мимо меня. Первый понятный звук, достигший моего слуха, был крик туземцев.

— Бадак (носорог), бадак! — кричали люди со всевозможными интонациями страха и ярости.

— Бадак, бадак! — кричали в страхе сакайцы. Огромный носорог, почуяв запах тигра, ринулся из чащи, одним ударом наклоненной головы смял клетку и вспорол своим рогом бок тигру. На пути он убил одного и сшиб еще двух сакайцев и, не обращая больше ни на кого внимания, снова скрылся в чаще джунглей, хрюкая и визжа.

Наконец, мне с трудом удалось освободиться из цепких зарослей. Я выскочил на дорогу и сразу увидел лежавшую на земле смятую клетку. Тигр лежал, прижатый ее обломками; кровь била ручьем из страшной раны в его боку, и он ревел при каждом вздохе. Рев его наполовину заглушался гомоном человеческих голосов. Шагах в десяти от клетки лежали три сакайца; один из них, как потом оказалось, был уже мертв, два другие — тяжело ранены. Все остальные кричали и возбужденно жестикулировали.

Носорог выскочил из джунглей, опустил голову и ринулся вперед, — все это произошло в одно мгновение и с такой быстротой, что люди, несшие клетку, не успели ее бросить и отскочить в сторону. В своем стремлении добраться до тигра огромное животное убило на пути одного и сшибло двух других сакайцев. Одним ударом наклоненной головы оно смяло клетку и вспороло своим рогом бок тигру. От удара, нанесенного мчавшимся с максимальной скоростью огромным телом носорога, клетка вместе с тигром отлетела вперед на добрых двадцать шагов. С громким ревом, хрюкая и визжа, носорог скрылся в чаще джунглей: он почуял запах тигра, нанес ему смертельный удар и теперь, не обращая больше на него внимания, вернулся восвояси.